История одной авантюры
В связи с тем, что жизнь явно начала налаживаться — духота спала, рыбка разыгралась, к мошке и комарам попривыкли, а с муравьями почти подружились, не только исчезли мысли о досрочном отъезде, а и появились новые, прямо противоположные — о продлении нашего вояжа еще на несколько дней. Этой перспективе не обрадовался только Саня — ему реально светило встретить на Ахтубе свой грядущий день рождения, а он к этому был явно не готов. Не хватало ему моей закалки — за шесть последних лет я пять «днюх» встретил или на Ахтубе, или по дороге туда-обратно. Решение повисло в воздухе, но при любом раскладе нужно было немножко пополнить наш стратегический запас противовоспалительной микстуры и подзарядить эхолот, а потому я отправился на базу «Успех», а компанию мне составил озадаченный Саня. Очень уж ему хотелось хоть одним глазком взглянуть на легендарную Парашкину протоку, до которой от «Успеха» было рукой подать.
Прибыв на базу, я нашел Робинзона, еще раз от души расшаркался перед нашим гуру и пристроил с его помощью эхолот на подзарядку. Далее мы вместе прошли через полупустую базу к источнику «огненной воды»…. Ну, что сказать, ребята? Если хочется заработать похмелье, не выпив ни рюмки, то можно искупаться и на базах. А если нет, то лучше на всякий случай брать все необходимое с избытком. Лично я, увидев ценники, сразу почувствовал головную боль. Робинзон взялся меня задразнивать: «Дайте ему самой дешевой, посмотрите на него, ему все равно, он и так в муравейнике спит». Я и правда смотрелся экзотично в фешенебельном успеховском кабаке — в порванных в хлам шортах и босой… Самая дешевая микстура в пересчете обошлась по сто гривен за каждые пол-литра, и осознание этого навевало мысли об обусловленном несовершенстве мира, ведь раньше там все было гораздо демократичней. Но не становиться же извращенцами и запивать уху чаем?
Отчалив от базы, пошли в Парашкину протоку, мне тоже было интересно, что там сейчас творится? Несмотря на то, что течения в ее устье, по сравнению с прошлыми временами, действительно почти не было, а вся акватория в устьевой части была забита тополиным пухом, пейзажи все равно радовали — красивым это место так и осталось. По протоке мы прошли совсем немного, но было хорошо видно, что дальше вода была чистой, рыбка в ней все еще присутствовала, выдавая себя частыми всплесками. Но так как экскурсия у нас была только ознакомительной, а на «базе миллиона муравьев» в ненавистном одиночестве томился голодный Петрович, рыбачить мы там не остались, а, отметившись парой окуней, легли на обратный курс.
Когда мы вернулись домой, время уже давно перевалило за обеденное, и чувство голода командовало подсуетиться с ухой. Разделка сома, понятное дело, оставалась за мной. Этим удобнее всего заниматься, подвесив рыбу вертикально, потому, присмотрев удобную ветку и достав необходимые инструменты, я приступил к процессу…
В следующий ниже текст и иллюстрирующую его картинку, я разрешаю плюнуть с максимальной пролетарской ненавистью всем «рыболовам-гуманистам». Чтобы не травмировать свою психику, они пока могут пойти перекусить чипсами, «мивиной», колбасой или чем другим по своему усмотрению. Уже не раз я признавался в том, как меня умиляют их рассуждения на тему «гуманного отношения к рыбе». Я совершенно не против принципа «поймал-отпусти», мотивов для того может быть множество, и всяко-разных, только я все никак не могу взять в толк, при чем тут гуманизм.
Я понимаю так: жалко рыбку — не рыбачь, а записывайся в ботаники. Мой товарищ, Макс, в свое время бывший заядлым рыболовом, вместе с которым мы выезжали на реку много лет, в один прекрасный момент перестал рыбачить и есть рыбу. Ну, просто как бабка пошептапа. На вопрос: «Почему?», — ответил: «Не знаю, наверное, рыбу стало жалко». И при этом он не перестал любить «отвисать» на реке, а просто снастей теперь с собой не берет. Это, конечно, загадочное явление, но я могу осознать, что и такое бывает. А обвешиваться красивыми словесными фантиками и рыбача (по сути, мучая рыбу), рассуждать о гуманизме… В этом я вижу что-то нездоровое. Ведь рыбалка — занятие хоть и глубоко естественное, но если вдуматься, все равно жестокое при любом раскладе. А остальное — пустая болтовня, ставшая нынче модной. Короче…
— Почему вы стали вегетарианцем? Вы, наверное, очень любите животных?
— Нет, просто я ненавижу растения!
Так вот, сом должен быть живым. Первое, что нужно сделать и сделать это нужно быстро — перерезать артерию, идущую вдоль хребта, чтобы спустить кровь. Если этого не сделать, то мясо будет «кровавым», готовое блюдо будет и менее вкусным, и выглядеть менее эстетично, Для этого нужно сделать глубокий, до самого хребта, поперечный надрез на хвосте. Но не на самом кончике, а чуть повыше. Собственно, на этом тонкости разделки и заканчиваются, дальше все стандартно — потрошим, стараясь не повредить желчный пузырь, а дальше просто «раздеваем» нашу добычу, вырезая филе.
Для ухи повар-доброволец, он же гурман-диетолог, Петрович затребовал только филе, причем, лучшую его часть. Я бы, конечно, сделал все по-другому, но возражать не стал, на кухне, так же, как и на корабле — командует один. Я и сам не люблю советов типа «а давай, сделай…». Думаю, что правильно будет так: хочешь что-то сделать по другому — становись к станку и «давай» сам, а я сделаю так, как считаю нужным…
Оставшиеся части тушки я разобрал на филе и набор для другой, будущей ухи. Разложив все по полиэтиленовым мешкам, мы закопали их в мокрый и прохладный прибрежный песок. Вскоре подоспела и уха, а загруженная в садок «огненная вода» перестала быть горячей. Вот тут-то на наш муравейник и снизошла благодать. Уха получилась очень вкусной, она просто не могла быть другой.
Как-то незаметно начало вечереть, и на воду выходить уже никому не хотелось. Хороший такой тихий выдался вечерок -ароматная уха, почти прохладная водочка, красивый закат на реке… Это ли не есть атрибуты настоящей рыбалки?
Следующее утро тоже оказалось интересным. Кажется, окончательно установилась настоящая летняя погодка. Не жара, а просто ясная, солнечная, с ветерком. Пока я, любуясь рассветом, потихонечку раздуплялся, выкуривая первую сигаретку, мимо меня как бешеный слон промчался Петрович. «Чего сидишь, там Саня судаков ловит! Прямо из-под ног!» Потом, повозившись в своей палатке, он чего-то схватил и убежал к воде. Я так не особо возбудился от увиденного зрелища (вообще, у нас вся рыбалка выдалась какой-то неспешной, не надрывной и даже, можно сказать, вальяжной), тем более, что для джига без приставки «микро» я ничего с собой не брал, а моей «микры» для такой глубины и течения было явно маловато. Не спеша сделал себе кофеек и только лотом пошел посмотреть, что там происходит. А происходило там то, что из той канавы, что была рядом с нами, действительно ловился судак. Прямо с берега, с песчаных ступеней по другую сторону от упавшего дерева.
Мы уже не раз замечали, что на этой канаве задерживались лодки. Кто-то подходил прямо к берегу, кто-то метал в нее джиг со стороны фарватера, но серьезно заняться ею, как-то не доходили руки. Так часто бывает, что находящееся совсем рядом оставляется «на потом». Я даже думаю, что если бы Саня, которому опять маячила перспектива остаться на берегу, не начал ее пробивать, то мы бы так и не узнали, что судак ловится и у нас под боком тоже.
Это открытие добавило в рыбалку разнообразия, которое мне всегда было по душе. Но это было пока чисто теоретически, так как пока я хлебал свой утренний кофе, клев потихонечку стих. Бешеным его назвать было сложно, и судачок ловился разнокалиберный -от очень и очень товарного, до совсем неказистого, но перспектива все равно была приятной, особенно учитывая то, что рыбачить начали не на заре, а когда солнце было уже достаточно высоко.
Выждав до того времени, когда по нашим представлениям на базах начнет шевелиться администрация, оставив в нашем «холодильнике» суточный запас сомятины и прихватив все остальное, мы с Петровичем подались по своим рыболовно-хозяйственным делам. А «молодец Александр Витальевич» остался выполнять наказ архистратега — кроме всего прочего следить за садком и при первых же признаках скорого «засыпания» судака, немедленно потрошить засыпающего и отправлять его в «холодильник».
На базе «Дельта» десантировался уже Петрович, а я остался у воды. Бродил он довольно долго, и я успел покидать с берега спиннинг, За мелкой вертушкой гонялся небольшой жерешок, но, подходя ближе к берегу и видя меня, он разворачивался и уходил обратно. А Петрович, кроме того, что пристроил рыбу в морозильник, еще и договорился насчет обратного переезда. Остальные хозяйственные хлопоты были отложены на обратный путь, и мы подались в сторону Парашкиной протоки.
Решили идти вверх настолько, насколько это возможно, а потом сплавиться с рыбалкой. Однако, реалии были таковы, что мы не дошли и до Второй Волги — на пути оказалась обширная мель, через которую невозможно было пройти иначе, чем заделавшись бурлаками. Но зато в протоке было несколько лодок, экипажи которых были явно при деле. А один немаленький модный катерок раз за разом упорно троллил русло. И как было замечено, не безрезультатно. Решив, что здесь есть что делать, пробиваться через меляк навстречу неизвестно чему, не стали, а развернувшись, ушли на русло и начали сплав.
Петрович сразу поставил себе оснастку с боковым отводом, и на одном из первых же забросов на нее пристроился вполне приличный судак. Я взял с собой только окуневый «лайт» и потому полоскал небольшие вертушки. Русло все равно было глубоким, от четырех до шести с половиной метров, и микроджиг на таких глубинах, да при наличии хоть и не очень сильного, но вполне ощутимого течения, мне показался утомительным занятием. Видимо, потому на десяток поклевок у Петровича у меня приходилась одна, и та, естественно, окуневая. С этим безобразием нужно было заканчивать, и я тоже, как мог, перестроился на оснастку с боковым отводом.
С этой оснасткой нас еще прошлой осенью познакомил Костя Гацкалов. Тогда она показала себя как единственная, которая не отпугивала осторожную и ленивую рыбешку на Печенежском водохранилище, и отзывался на нее и окунь, и судачок. В принципе, ничего военного — в общих чертах, она выглядит так: концевое грузило, выше которого в 15-20 сантиметрах привязывался поводок с приманкой, длина которого должна быть примерное два раза длиннее, чем расстояние от точки отвода до грузила. Такая себе вариация на тему тирольской палочки, но как она тогда себя показала!
Пока я перестраивал оснастку, мы оказались у закоряжен-ного входа в Сухую Даниловку. Петрович тут же оборвался, и мы решили подняться вверх и пройти еще раз. После смены оснастки, поклевки у меня участились, но все равно за Петровичем было не угнаться. Клевал у меня исключительно окунь, а у Петровича проклевывался и судачок. Явно, свою положительную роль играло унцовое грузило, которое позволяло приманке быстро достичь дна. Окунь в Парашкиной попадался, конечно, весьма приятный, но Петровичем на него было наложено табу.
Почему я так пролетал с поклевками, было вполне очевидно — не ту палочку прихватил с собой. И слишком легкую -даже пятнадцать грамм (которых при таком методе ловли, да в тех условиях, и так маловато) бросать было уже весьма напряжно (на бланке было заявлено -8,5 гр.), и слишком короткую (всего 1,85 м)-достаточно длинный отвод уже не сделаешь, а это важно. Расстраиваться по этому поводу было бессмысленно и, наблюдая за бодрым рыболовом Петровичем, я уже знал, чем буду заниматься сегодня вечером.
Несмотря ни на что, черная зависть меня не грызла, я все равно получал только положительные эмоции. Просто даже от самого факта нахождения в этом месте. Катались мы вверх-вниз по протоке до тех пор, пока солнышко не начало припекать. Надрываться нам было совсем ни к чему, еще немножко побросав с берега, искупавшись напоследок, мы погрузились в лодку и пошли на базу «Ахтуба», берег которой за прошлый год тоже успел превратиться в «гранитную набережную». Там Петрович совершил еще одну вылазку по лабазам и вернулся уже груженый всем тем, чего нам могло не хватить в оставшиеся дни. Кстати, оказалось, что ценники там хоть и не особо радующие, но все же, чуть более дружелюбные, чем на «Успехе». Приближался час сиесты, и уже нигде не останавливаясь, мы пошли домой.
Придя домой и покопавшись в своих коробочках, я скрутил, как мне кажется, достаточно грамотную и впоследствии оказавшуюся вполне рабочей оснастку с боковым отводом, заточенную уже под мой универсальный Whisker — позволяющую при необходимости быстро переходить от одной оснастки к другой. Если рукодельный Костя Гацкалов когда-нибудь надумает поделиться всеми тонкостями таких оснасток (а это я думаю, только вопрос времени), то у него наверняка все это будет выглядеть намного эстетичней. Ну, а у меня в тот момент оснастка выглядела так: тройной Т-образный вертлюг, к нижнему кольцу которого привязан поводок из отслужившей плетенки с вертлюгом и застежкой, которая позволяет быстро менять грузила. К среднему, перпендикулярному основной леске звену вертлюга привязывается поводок из флюорокарбона с подходящим по размеру крючком. Вся конструкция пристегивается верхним колечком тройного вертлюга к застежке на основной леске.
Крючки я использовал простые (не офсетники), с прямым длинным цевьем, размера, соответствующего размеру выбранной приманки. Длина флюорокарбонового поводка всякий раз получалась 50-60 сантиметров, а длина «грузового» поводка — сантиметров 15-20. Но, все эти цифры, включая вес грузил и длину поводков, нужно подбирать, исходя из конкретной обстановки. Размеры и цвет приманки — аналогично. В донных крепях, конечно же, такая оснастка доживет только до первой коряги, на мягком илистом дне также лучше попробовать что-то другое, а вот в мало захламленных местах, ямах и приямках с твердым песчаным или глинистым дном она работает отлично, соблазняя рыбу, которую не возбуждает классическая джиговая проводка. И наша «домашняя» канава была именно такой, хотя несколько оснасток я там все же оборвал.
Доказательства преимуществ этой оснастки мы получали буквально каждый раз, когда у «нашей» канавы появлялся очередной «джигит». Какой-то мужичок, как на работу наведывался к нам каждое утро, включая и тот день, когда Саня «распечатал» канаву, но чтобы он там хоть разобловился, я как-то не заметил. А мы, напротив, между делом периодически подлавливали там судачка. Я так вообще, по утрам и вечерам последних дней пил кофеек, сидя в тенечке на «судачьих ступеньках», одновременно лениво рыбача. Еще мне кажется, что дело было и в особенностях проводки. На течении у меня продуктивнее всего было медленное равномерное волочение по дну, перемежающееся с небольшими остановками. Скорее всего, такое можно было сотворить и с джигом, но все равно, я уверен, что волочащаяся неогруженная приманка на флюорокарбоне ведет себя более естественно и является более привлекательной для привередливой рыбы.
Возвращаясь к хронологии событий в нашем муравейнике, попадаем прямо в реализацию мечты Петровича, лелеянной им еще до отъезда, а именно, в «праздник котлеты». Я не был в восторге от этой затеи не потому, что являюсь котлетоненавистником,а потому, что по моему мнению, это было нерациональным использованием высококачественного продукта, коим является филе сома и судака. Примерно так же, как отливать золотые гири или делать грабли из слоновой кости — функционал в изделии присутствовать будет, но такому ценному сырью можно найти и более достойное применение. Но останавливать голодного Петровича так же бесполезно, как пытаться победить танк при помощи тех же гирь и граблей. Потому, получив гарантии, что часть сомовьего филе все же останется в моем распоряжении, я отправился к воде, заниматься судаком.
Тот, кто пробовал, тот знает, в какое утомительное занятие превращается их чистка. Особенно, если жарко и хочется поскорее нырнуть или в воду, или в тень. Но имея под руками филеровочный нож дело идет на раз, два, три — и филе готово. Десять минут — десять судаков. Наверное, давно стоило посвятить отдельный опус полевой рыбной кулинарии и некоторым нюансам, облегчающим процессы подготовки рыбы и превращающим процесс ее приготовления в удовольствие. Но, как правило,впечатлений от самой рыбалки и так хватает, вот и откладывается эта тема каждый раз «на потом».
Не пожелавший покинуть свой пост повар-доброволец Петрович, видимо, изрядно проголодался и размахнулся на такое огромное количество котлет, что пришлось оказывать ему посильную помощь. В конце концов, та самая семилитровая кастрюпя,в которой мы накануне варили уху, оказалась наполненной фаршем до краев.
Пробная порция готового продукта показана его высокие вкусовые качества и немедленно была отмечена двойным «писяриком». Петрович все добивался официального признания своего мастерства, но с тем, что котлеты получились обалденно вкусными, и так никто не спорил. А с чего бы им быть другими? Для того, чтобы они были невкусными, нужно было бы добавить в фарш как минимум, полведра глины. И то, это еще вопрос… Все-таки сырье-то высококачественное! Но все равно, каким бы замечательным не получился готовый продукт, изводить на котлеты свежее сомовье филе, я считаю варварством.
После первых порций, котлетный ажиотаж улегся, и дальнейшее их приготовление уже превратилось в работу, которую нужно было просто завершить. Когда стратегический котлетный запас был готов, стало ясно, что освоить его быстро не получится, и рыба нам больше просто не нужна. Когда я, спустившись вечером на «судачьи ступеньки» и вытащив первого судачка, крикнул: «Петрович, судака оставлять?», то в ответ услышал: «Да выкинь ты его!» Так садок почти до самого конца нашей рыбалки и оставался пуст, а полюбивший его инспектировать и частенько, в надежде на лучшее, в него забиравшийся, местный ужик всякий раз был явно разочарован.
Утром следующего дня меня посетило очень странное ощущение. Ощущение того, что я вроде бы уже и нарыбачился. Не то, чтобы захотелось домой, а просто отсутствовало ощущение праздника, новизны и ожидания чего-то нового. Покопавшись в себе более детально, я списал это странное чувство на то немалое разнообразие рыбалки, которое накрыло нас в предыдущие дни. Наверное, просто больше нечего было желать-ближние окрестности все облазали, рыбы наловились и объелись, восходами и закатами налюбовались, а уезжать собрались только завтра к вечеру, даже с учетом своевременной доставки Сани к его дню варенья. Вот и решили с Петровичем просто взять с собой котлеток, хлебушка, огурчиков, последний пузырек «огненной воды» и уйти на Волгу. Искупаться, поваляться на чистом волжском песочке и устроить себе маленький финальный пикничок. А между всем этим еще и более обстоятельно присмотреть какое-нибудь новое место для стоянки, с перспективой на осеннюю сазанью рыбалку.
Не слишком торопясь, погрузились в лодку и ушли по Пол-даниловке к Волге. Шли не останавливаясь, пока не увидели то, что я был готов увидеть уже с первого дня. В самом начале Полданиловки начал формироваться косяк чехони. Пока еще не очень большой, но весьма плотный и уже похожий на тот, который всегда наблюдался в этой протоке в середине июля. Высадились прогуляться и побросать с берега.
Петрович решил проверить хищника под косяком, но груз его оснастки увязал в мягком дне, и нормальную проводку сделать было проблематично. Зато на первом же забросе за спину забагрилась чехонь. Это значит, что косяк был действительно плотным.
Мне было просто интересно, что изменилось в чехоньих пристрастиях с того времени, когда я ловил ее в последний раз. Перебрал несколько оснасток и получилось так, что на данный момент ей больше всего по вкусу пришлись мелкие зеленоватые твистеры. Соотношение поклевок на них и на черных мух было примерно 5:1. Но иногда, когда в одной оснастке стояло и то, и другое, были и «дуплеты». Теоретически, в этот день и в этом месте можно было налупить чехони «под пиво» сколько влезет, но чисто практического интереса к рыбной ловле, как к занятию, уже не было. Интерес остался только к процессу. Да и планы у нас в этот день были другие.
Следуя этим планам, мы перешли через протоку и немножко попетляли вокруг приглянувшегося Петровичу острова. Может я, конечно, ничего и не смыслю в сазаньей рыбалке, но это место мне показалось абсолютно бесперспективным в этом плане. Разве только, если закармливать его все лето вагонными нормами. Да и то еще вопрос, так как большая река, даже такая богатая, как Волга — это вам не искусственно зарыбленные пруды, где следующим шагом в «сервисе», наверное, будет платное нанизывание рыбы на крючок. Перспективные места на реке нужно искать, а не сыпать мешками прикормку там, где получится. Но, ведь потому так и интересна волжская рыбалка и абсолютно неинтересны прудовые. Это мое приватное мнение, никого не приглашаю с ним соглашаться, но чтобы опровергнуть, нужно хотя бы раз попробовать и почувствовать разницу.
Побродили и по этому острову пока не надоело, половили все ту же рыбешку в боковой струе. Настроение было расслаблено-отдыхательное, потому на песочке быстро образовалась минискатерть-самобранка, у которой мы и зависли на некоторое время. Как ни приятно было сидеть и бездельничать с видом на красивую большую реку, одно дело все же нужно было сделать — обойдя остров, мы остановившись на большой отмели, чтобы помыть лодку. Это было место, буквально с первого давнего выезда, известное как жереховое. Спешить нам, конечно, было некуда, но для порядка все же сначала занялись лодкой — сняв мотор и стравив воздух, вынули все «дрова», потом снова подкачали, налили воды, чтобы раскисли присохшие ил и глина, да так и оставили на некоторое время. Каждый занялся тем, что ему было больше по душе — я прицепил самый тяжелый из оказавшихся под рукой кастмастер и пошел побросать вдоль берега, а Петрович погрузился в одну из теплых песчаных «ванн», которых было полно по всему мелководью.
Во время небольшой прогулки вдоль берега, почти ничего примечательного не происходило, но пару внятных тычков я все же ощутил. Кроме того, на воде, хоть и изредка, наблюдались всплески. Потому к лодке я вернулся не слишком быстро, а когда вернулся, то увидел, что хозяйственный Петрович успел уже её прополоскать. Осталось только поставить на место все то, что было снято, но тут на реке, почти напротив нас, примерно в ста метрах от уреза воды, началось какое-то движение и появились чайки. Явно жерех загнал стаю малька, а теперь вовсю там зверствует. Появился хоть и небольшой, но самый настоящий жереховый «котел». Понятно, что сборка лодки была отложена, и я начал пытаться подкрадываться к месту боя поближе, так как зашвырнуть даже кастмастер на такое расстояние получается только при попутном ветре, а сейчас он был боковой. Петрович остался на берегу в качестве наблюдателя, а я пошел петлять по мелководью, нащупывая подводные песчаные косы, чтобы подобраться к котлу поближе.
В сторону фарватера продвигайся до тех пор, пока не забрел «по самое это» и остановился на краю довольно крутого песчаного свала. С этой позиции я почти достреливал до края котла, но это «почти» и было самым обидным — с края ловилась сельдь. А бой-то был явно жереховый. Но ни шагу вперед без перспективы окунуться по самые уши я сделать уже не мог. Если «Магомет» уже никак не мог приблизиться к «горе», то ему только и оставалось, что ждать пока «гора» приблизится к нему самостоятельно, И вот, свершилось! Гуляющий по акватории котел оказался чуть ближе, блесна легла куда надо, и тут же резкий жереховый удар. Ура, я его-таки достал!
Тут уже и Петрович решил поразвлечься, снял свою любимую оснастку с боковым отводом и, выудив из моей сумки кастмастер, тоже стал бомбить им реку. Но котел снова отодвинулся к фарватеру и достать его теперь было нереально. Зато река преподнесла еще один сюрприз, наверное, уже из разряда курьезов-на кастмастер пристроился судачок. Не знаю, у кого как бывало, но я такого раньше не видел. На вертушку -бывало, но чтобы кастмастер…
После всего этого мое утреннее полубезразличие просто как корова языком слизала. Снова появился охотничий азарт, и мы принялись в ритме вальса собирать лодку, решив, что погонять жереха с лодки под занавес нашего путешествия, это будет «самое то», И вот когда лодка была уже полностью собрана, местная погодка снова показала свой норов. Увлеченные наблюдениями и беготней за жерехом, мы даже не заметили, как все вокруг резко изменилось — небо заволокло серой дымкой и дунул такой матерый ветерок, что по реке тут же побежали «барашки» и появилась прибойная волна. Произошло это так быстро и резко, что, пожалуй, я такого в тех краях еще и не видел. Практически мгновенно на Волге начался шторм. При таком раскладе не то, что гоняться за жерехом, но даже и отчаливать с этого места мы не решились, а волоком оттащили лодку в протоку и только там погрузившись на борт, пошли домой.
На Ахтубе все было потише, но это касалось лишь поверхности воды. Защищенная высоким берегом река была более-менее спокойна, а вот по берегу дуло во всю. Мою пляжную «ракушку» со всем содержимым я нашел перевернутой среди деревьев. Но это было позже, а пока я решил, что это сама Судьба командует нашим отъездом, природа сердится за наш обман (обещание уехать еще два дня назад), и тут же разобрал лодку, чтобы на следующий день уже с этим не возиться.
В связи с переменой погоды вечерние посиделки были скомканы — посуду просто сдувало со стола, палатки, за ненадобностью не закрепленные растяжками, норовило оторвать от земли, а с востока заходила чернильно-черная тучища. Одна радость — не было ни комаров, ни мошки. Их всех, видимо, просто по-плющило порывами ветра об стволы деревьев. Даже муравьи, и те тоже попрятались. У меня тоже появилась мысль — а не изменить ли своим привычкам и не залечь ли в палатке, чтобы потом, если что, не метаться среди ночи… Но мысль пришла и ушла, и я опять лег на свежем воздухе, И правильно сделал, так как тучу пронесло стороной, а ночь эта была самой свежей и комфортной из всех, которые мы там провели. К утру стих и ветерок, небо очистилось, и рассвет был таким же ясным, тихим и прозрачным, как и все остальные.
Вот и вся история, пора подводить итоги того, что изначально казалось чистой авантюрой. В двух словах, так: «слегка авантюрненько, но весьма разнообразненько». И весьма полезно, так как были порушены некоторые стереотипы, и нарисовался баланс «плюсов» и «минусов» поездок в те края в это время налегке и «дикарем».
Погода. Прогноз погоды подтвердился только частично. Ветерок был, но дождя за все время на наш лагерь упало примерно капли две или может быть три. И то, я не уверен, что то был дождь, а не нечто, вывалившееся из пролетающей над нашим муравейником птички. Хотя в окрестностях дождь пополоскал прилично (проливающиеся вдалеке дождевые тучи наблюдали все первые дни), в атмосферу вместо свежести добавилась только духота. То есть, прогнозы могут быть всякие, но многолетние наблюдения говорят о том, что именно в том месте и в это время дожди — редкость. И самое главное -действительно, изнуряющей летней жары нет! Но здесь, конечно, год от года отличается, все равно каждый раз придется отслеживать прогноз.
Насекомые. Из-за них в июне на базах большие скидки. Они реально присутствуют, но я бы не сказал, что это смертельно. Просто нужно быть к этому готовым, продумывать заранее обустройство лагеря, запасаться москитками и репеллентами и не паниковать по этому поводу. В конце концов, это только утро и вечер. Лично я смеялся, когда видел людей в штормовых костюмах и накомарниках в жару, днем, да еще и на воде. Возможно, все они были хроники-аллергики.
Рыбалка. Ловится все. Ловится активно. Возможно, немножко не так и не в тех местах, как во второй половине лета. Но это естественно. Любитель статистики Петрович подсчитал, что за неделю было поймано пятнадцать видов рыб — и этим все сказано. Нужно искать, экспериментировать и… ловить!
Население. Его просто нет, берега пустые. Акватория, тоже не напрягает обилием плавсредств, так как рыболовные базы заполнены от силы на треть, а то и на четверть.
Не знаю кому как, а лично для меня «минусов» не оказалось вообще. А отсутствие обычного столпотворения, которое так характерно для второй половины лета, стало таким огромным «плюсищем», который запросто перекрыл бы многие «минусики», если бы таковые и нашлись.
Отсутствие приличной большой лодки — тоже не трагедия. На нашей надувнушке мы походили немало. По Ахтубе и по протокам вполне можно обходиться и такой. Только вот если захочется погонять жереха, поискать судака или потроллить сома на Волге, тогда придется озадачиться перевозкой более солидного плавсредства. Но тогда это уже не будет называться «налегке».
В общем, поездкой я остался премного доволен и «попадание между мошкой и жарой» я больше «авантюрой» не назову никогда. В это время ездить и можно, и нужно. Ну, и совершенно невозможно не похвастаться двумя уникальными явлениями, которыми была отмечена эта поездка.
Во-первых, в первый раз в жизни удалось обмануть погоду. Теперь абсолютно ясно, что заклинание «скоро будем уезжать», действует. Я уже много раз отмечал, что погода любит налаживаться в день отъезда с рыбалки. А в этот раз мы ее обманули — поговорили-поговорили и остались, да еще и задержались сверх срока. И обманутая погодка враз зашептала… В дальнейшем всем рекомендую пересмотреть советский мультик про Винни-Пуха и в случае непогоды вести себя как он, только вместо сопелок и кричалок, распевать это заклинание.
Ну, а во-вторых — имея фуллконтакт абсолютно со всеми возможными госслужбами, за всю поездку мы не заплатили ни копейки штрафов и взяток. Никому. Ничего. И это — настоящее чудо!
А под занавес хочу поблагодарить Костю Волкова и еще одного скромного гражданина, пожелавшего остаться неизвестным, за предоставленную «снарягу», какой не нашлось у нас в хозяйстве, Славу Робинзона за помощь и душевное общение и, конечно же, традиционное «спасибо Петровичу» за неугомонность и вечное стремление попадать в те края. Без всего этого не довелось бы мне в этот сезон «между мошкой и жарой» посчитать по ночам звезды и повстречать рассветы, которые запоминаются так надолго…
Обратный путь прошли без приключений, но дорога выдалась какой-то исключительно тяжелой. За все годы такого не было никогда, ближе к вечеру всех просто валило в сон. Я от себя такого не ожидал, обычно я проскакивал эту тысячу километров на одном дыхании, без смены и сна. А в этот раз менялись чуть ли не каждые полчаса и сменившегося тут же накрывало сном. В один момент накрыло сразу всех, и пришлось по дороге остановиться поспать пару часов. Потому к границе подкатили только утром, и пришлось еще томиться в очереди на пункте пропуска. В общем, на обратную дорогу ушли почти сутки.