Вот так порыбачили!
События того дня вполне можно считать методическим руководством по основам безопасности жизни для рыболовов, забывающих о том, что рыбалка по последнему льду — не только хороший клев рыбы, но и реальная возможность испытать массу эмоций, и не всегда положительных. Но обо всем по порядку.
Звонок будильника прервал мой и без того беспокойный сон, возвещая, что рыбалка, собственно, уже началась. Расслабленное тело еще некоторое время сопротивлялось необходимости подниматься, но сознание включилось сразу. Еще бы!- Через полчаса я уеду на рыбалку, которую ждал две недели.
Где-то возле деревни Барбаров, за рекой, на одном из недавно разведанных «секретных» озер, несколько недель назад мы хорошо отловились по щуке на жерлицу и на мормышку по плотве и окуню. Побывав там однажды, я не мог успокоиться.
По ночам мне снились «загорающиеся» флажки жерлиц и изгибающиеся от окуневых поклевок кивки удочек. Моя душа рвалась туда и я не мог больше терпеть. Мои порывы не останавливало даже осознание того, что затянувшаяся оттепель и резкий подъем воды в реке изрядно подпортили ледяной панцирь и нахождение на нем может быть небезопасно. Но азарт- могучая движущая сила всех рыбаков легко справлялся со слабыми протестами разума. Так что особых колебаний по поводу отказа от рыбалки не было.
Итак ранним утром мы стартовали из Мозыря по направлению по Наровлянскому шоссе. Первый сюрприз: от прошедшего ночью дождя дорога сделалась скользкой. Павел- мой напарник — напарник, немного нервничает по этому по: воду, но к месту встречи с проводниками мы добираемся вовремя.
В условленном месте на окраине Нароили нас уже ждут двое местных рыболовов — Юра и Гришка. Они быстро загружают в машину свои вещи, и, свернув на луговую дорогу, мы пробиваемся к месту переправы через Припять. К реке выбрались, когда уже начало светать. Увиденная картина совершенно не радовала глаз. Потемневший ледяной панцирь едва сдерживал напор талой воды. От берега до твердого льда около двух метров воды. На мой вопрос о том, как мы , будем переходить Припять, Гришка уверенно выпалил:
-иХлопцы, так у нас човен el
Увидев в наших глазах недоверие, он тут же добавил:
— Не баись. Кладем у човен усе нашы прычындалы, и пихаем яго па льду аж на той бераг.
Гришкина уверенность нас несколько успокоила, да и возвращаться домой в самом начале рыбалки не очень-то хотелось. «Ноев ковчег» представлял собой тяжеленную, килограммов на 150, деревянную лодку, которую проводники вытащили из растущих па берегу кустов. До противоположного берега Припяти метров сто пятьдесят. Где-то в глубине души слабым импульсом вновь проскакивает тревожная мысль. Она подсказывает, что от переправы через реку лучше отказаться, но азарт, поддержанный заверениями проводников в том, что лед еще крепкий, снова берет верх.
План переправы прост: Гришка, самый легкий из нас, идет впереди и простукивает лед пешней. За ним, толкая по льду лодку, следует вся остальная компания. Медленно, обходя всe обнаруженные Гришкой промоины, мы продвигаемся к противоположному берегу Припяти. Когда до противоположного берега реки оставалось метров пятьдесят, наш проводник забеспокоился. Отчаянно простукивая лед, он повсюду натыкался на промоины.
Глядя, как его инструмент легко, с одного удара пробивает ледяной панцирь, я вспомнил, что глубина пол нами не менее шести метров. Но Гришка сдаваться и не думает. Он становится на четвереньки и по-звериному, волоча за собой цепь от лодки, переползает опасный участок. За ним эту процедуру проделывает и Юра. Что ж, делать нечего, и мы с Пашкой так же, рачком, переползаем через опасный участок. И в самом деле, но возвращаться же обратно! Метров через двадцать мы встаем на относительно крепкий лед и наконец-то добираемся до противоположного берега реки. По времени переправа через реку заняла полчаса!
На твердой земле каждый из вас старается все делать максимально быстро. Утро -самое благоприятное время для клева щуки. Расстояние в два километра не проходим, пробегаем. И вот оно, озеро. Весенние перемены до него еще не добрались. Берег сухой, лед ровный — благодать. Теперь все силы брошены па то, чтобы поставить жерлицы. Первая, вторая, третья жерлицы установлены и ждут поклевки. Паша сверлит лунки и оставляет возле них собранные ставки, а я иду следом и развешиваю живцов. При постановке четвертой жерлицы слышу хлопок — «загорелся» флажок. Хорошее начало. Но хищница только сбила живца. Ничего, впереди еще весь день. Через несколько минут сработала еще одна жерлица. И вот первая щука тяжело ворочается на льду. Килограмма на два потянет.
В течение полутора часов выдерживаем настоящую атаку. Много холостых выстрелов, Щука какая-то неактивная: взяв живца, просто стоит под лункой. Можно прождать минут пять, но так и не дождаться настоящей хватки. Большинство хищниц весом до полукилограмма. Но все равно интересно. На мормышку хорошо клюют окунь и плотва. Среди стандартных, стограммовых «матросиков» иногда «влетают» экземпляры весом около полукилограмма.
Часам к одиннадцати тучи рассеялись, и во все небо засияло солнце. Клев рыбы как отрезало. Но даже в отсутствие клева и душа, и тело радовались тому, как приятно просто находиться на весеннем льду в погожий день. Температура воздуха давно перевалила нулевую отметку. Под любым лежащим на льду предметом солнце быстро «проедает» выемку. Даже под рыбой. О том, как будем выбираться домой, думать пока не хочется.
И вдруг как гром среди ясного неба с реки раздается шум движущегося льда. Реку сорвало. Только как — полностью или местами? Как бы там ни было, но обратно придется плыть на лодке, это понятно. Предлагаю товарищам закончить рыбалку. Но, к моему удивлению, они отнеслись к моим словам очень даже спокойно. Их спокойствие передается и мне. Кроме того, Юра считает, что ближе к вечеру, когда солнышко уже не будет светить так ярко, щука должна «проклюнуть» вновь. Продолжаем рыбачить. Но чуда не произошло: по закату щука не «проклюнула».
В половике пятого пополудни, собрав со льда жерлицы, отправляемся в обратный путь. Чем ближе подходим к реке, тем сильнее тревога. Азарт рыбалки прошел. Выйдя на берег Припяти, отчетливо видим: произошло именно то, чего мы боялись больше всего. Реку сорвало местами, и на том участке, где мы переходили ее утром, образовалось нагромождение колотого льда. Никакой возможности перейти на противоположный берег нет. Но и плыть на лодке по такому льду тоже невозможно. От нас до машины не более полукилометра, но как преодолеть это расстояние?
Решение проблемы очевидно: нужно искать полынью, участок чистой воды. Ведь где-то затор должен закончиться! А солнышко тем временем полностью спряталось за горизонт. Зимние сумерки скоротечны, темнота надвигается очень быстро. Вместе с темнотой с каждой минутой увеличиваются мороз и наши шансы провести ночь на берегу реки. Перспектива не самая лучшая, это мы понимаем очень хорошо. И потому все силы вкладываем в поиски спасительной переправы.
Около километра лодку тащим по оставшемуся вдоль берега ледяному припою, но очень скоро он заканчивается, и другого выхода, чем поднимать тяжелую «посудину» на двухметровый обрыв, у нас нет. Поднатужились, рванули, подняли. Во время подъема я по колено проваливаюсь одной ногой в ледяную воду, но это мелочь, сейчас главное — выбраться из западни.
И вот траурная процессия (иначе не назовешь) с лодкой на плечах медленно двинулась вдоль берега вверх по течению реки. Со стороны, наверное, это выглядело забавно, но тогда нам было не до смеха. Сколько нужно тащить лодку, никто точно сказать не может. Темнота сократила окружающее нас пространство до нескольких метров, ведь фонаря ни у кого из участников группы нет. Кто бывал на Припяти в районе Наровли, знает, что весь берег реки там изрыт дикими кабанами. По кабаньим порывам и налегке идти тяжело, а тут еще лодку на себе тащить нужно. Но и это обстоятельство сейчас для нас не помеха. Уж очень домой хочется.
Через каждые сто метров на несколько минут делаем привал и, словно древние охотники опускаемся к реке, слушаем ее дыхание. А река ворчит, ломает лед. Этот звук совершенно не радует слух, он означает лишь одно — наши приключения продолжаются. Передохнув, возвращаемся за вещами. При таком раскладе наш путь увеличивается в три раза. Но и это пустяк. Все силы брошены на поиск промоины. Но где же она? Время от времени Гришка, самый легкий на подъем среди нас, бегает на разведку.
Но новости пока неутешительные — впереди только битый лед. Первый лучик надежды на то, что мытарства наши скоро закончатся, промелькнул около 19 часов. Вернувшись из очередной разведки, Гришка радостно поведал нам, что видел свободную ото льда воду. Точной уверенности в том, что река чиста ото льда на всю ширину русла, нет, однако делать нечего, будем рисковать. Вот только весел у нас нет. Оказывается, и это не проблема. На берегу растут молодые осинки. Мои швейцарский нож легко превращает две из них в колья. Конечно, это не весла, но, если постараться, грести ими вполне можно.
Итак, имея в активе лодку, две палки вместо весел и огромное желание попасть на противоположный берег, а в пассиве — полное незнание ледовой обстановки на реке, мы подошли к необходимости сделать выбор. Этот выбор может быть роковым для всех: кто знает, насколько крепко держится лед выше промоины и не оторвет ли льдину, когда, переправляясь, мы поднимем волну. Состояние ледовых заторов на реке очень нестабильно и может измениться в любой момент. Если сорвет льдину, шансов на спасение у нас практически нет.
Кинетическая энергия куска льда массой в сотни тонн очень велика, и оказавшаяся на его пути лодка будет немедленно смята. От осознания всего этого делается немного не по себе. Садимся в лодку, под тяжестью наших тел «посудина» практически скрывается под водой. Так что решаем разделиться на две группы. Первым рейсом пойдут Юрка, Гришка и Паша, я с вещами жду на берегу. Затем Гришка возвращается за мной. Это полнейшая авантюра, но другие варианты спасения сейчас даже не рассматриваются. От накопившейся тревоги по спине пробегает неприятный холодок.
Посидели на берегу, помолчали каждый о своем, и ребята отправились навстречу будем рисковать. Вот только весел у иас нет. Оказывается, и это не проблема. На берегу растут молодые осинки. Мои швейцарский нож легко превращает две из них в колья. Конечно, это не весла, но, если постараться, грести ими вполне можно.
Итак, имея в активе лодку, две палки вместо весел и огромное желание попасть иа противоположный берег, а в пассиве — полное незнание ледовой обстановки на реке, мы подошли к необходимости сделать выбор. Этот выбор может быть роковым для всех: кто знает, насколько крепко держится лед выше промоины и не оторвет ли льдину, когда, переправляясь, мы поднимем волну. Состояние ледовых заторов на реке очень нестабильна и может измениться в любой момент. Если сорвет льдину, шансов на спасение у нас практически нет.
Кинетическая энергия куска льда массой з сотни тонн очень велика, и оказавшаяся на его пути лодка будет немедленно смята. От осознания всего этого делается немного не по себе. Садимся в лодку, под тяжестью наших тел «посудина» практически скрывается под водой. Так что решаем разделиться на две группы. Первым рейсом пойдут Юрка, Гришка и Паша, я с вещами жду на берегу. Затем Гришка возвращается за мной. Это полнейшая авантюра, но другие варианты спасения сейчас даже не рассматриваются. От накопившейся тревоги по спине пробегает неприятный холодок.
Посидели на берегу, помолчали каждый о своем, и ребята отправились навстречу судьбе. Кромешная темнота быстро поглотила лодку, словно ее и не было. С реки до меня доносятся всплески импровизированных весел да редкие реплики. Но и те быстро стихают. Оставшись в одиночестве на берегу реки зимней ночью, я начинаю ощущать себя маленькой пылинкой в космосе, Над головой раскинулось удивительной красоты звездное небо, а под ногами ворчит, ругается река. Мне даже кажется, что я понимаю, о чем идет разговор.
Припять ругает меня за то, что утром, забыв об осторожности, я посмел бросить ей вызов, Эти невеселые раздумья вдруг прерывают радостные возгласы моих попутчиков. Они благополучно перебрались на противоположный берег! И теперь я им завидую. Для двоих из нас все страшное уже позади. Теперь моя очередь испытывать судьбу. Подсветив мобильным телефоном, словно маяком, место швартовки, я принимаю лодку, укладываю вещи и, прочитав про себя «Отче наш» — единственную из известных мне молитв, отталкиваюсь шестом от берега.
Под напором течения лодка несколько раз ложится на кромку льда, но мы благополучно отпихиваемся от нее и продолжаем путь. Никогда не думал, что простой палкой можно грести не хуже, чем веслом. Только частота взмахов при этом должна быть раз в пять больше. И вот в темноте начинаю различать силуэты стоящих на берегу ребят. Они подсвечивают нам мобильными телефонами. Все, река пройдена! Радости нашей нет предела. Силы, которые на протяжении нескольких часов подпитывались избытком адреналина в крови, покинули нас.
Руки и ноги налились свинцом. Смотрю на часы. Половина девятого. Выходит, мы бродили вдоль берега с лодкой на плечах четыре с половиной часа! Теперь для того чтобы примкнуть лодку к растущему на берегу дереву, ее нужно пронести метров сто, но это нам уже не под силу. Юра звонит хозяину лодки, и он разрешает оставить «посудину» на месте переправы.
Теперь быстрее к машине. Направление движения знаем точно. Но чтобы попасть на дорогу, нам еще предстоит обойти наполненную водой низину. После пережитого эта задача кажется нам пустяковой. Впереди густая поросль молодого ивняка. Я никогда не бывал в зарослях бамбука, но в памяти сразу же всплыли картины из фильмов про войну во Вьетнаме, В кромешной темноте продираемся сквозь густые заросли. Ветки бьют по лицу, лезут в глаза.
Впереди идущего не видно. Связь с окружающим пространством только иа слух. А еще нужно тащить за собой бур, рюкзак и ведро с рыбой. Подобными тропами, наверное, даже партизаны в войну не ходили. А тут мы сами, по своей глупости, занимаемся таким вот экстремальным туризмом. Еще через полчаса блужданий оказывается, что заросли эти окружены водой, мы на острове. Протока шириной метров десять отделяет нас от материка. Садимся, переводим дыхание. Пашка тихо констатирует факт:
— Во, бл…дзь, попали…
В ответ Юрка предлагает поискать более мелкий переход, И тут мои нервы сдают окончательно.
-Что, лезть обратно в этот лес? Нет уж! Хотите, оставайтесь на острове, а я пошел.
Словно ледокол ломая намерзший за вечер ледок, я перешел на «большую землю». Странно, на холода я почти не чувствовал. Пока выливал из сапог воду, за мной двинулись и компаньоны. Гришка успел натянуть забродный комбинезон и по очереди перенес ребят. И вот она, сухая дорога к машине. Проводники наши, хорошо ориентируясь даже в темноте, предлагают сократить путь и пройти по лугу. Но кошмары «бамбуковой рощи» еще слишком свежи в памяти.
-Не, мужики, мне без разницы, как короче. Вы покажите, как надежнее.
После марш-броска по кабаньим порывам и переправы через ледяную воду получасовая прогулка по накатанной дороге показалась мне самым приятным событием с того момента, как мы покинули старицу. Добравшись до машины, первым делом я взглянул на часы, Двадцать один час пятнадцать минут. Наши приключения длились более пяти часов. Вот она, малая цена беспечности.
И хорошо, что все закончилось так, а ведь могло и гораздо хуже. Впечатлений от этой рыбалки хватит надолго, это уж точно. И еще, теперь в моем рюкзаке найдется место для пакета, в котором постоянно будут лежать фонарик, спички и что-нибудь для разжигания костра. Вдруг пригодится?