Испорченое настроение
Если вам требуется ремонт фотоаппаратов от настоящих профессионалов, тогда могу порекомендовать вам эту фирму www.pobeda-service.ru. Сам я заказывал у них ремонт фотоаппаратов уже несколько раз, поэтому могу с уверенностью их рекомендовать, а теперь перейдём к теме статьи… Иван Иванович повесил на гвоздь бинокль, флотскую, фуражку с крабом и форменный темно-синий китель. Посмотрел на потускневшие латунные пуговицы с якорями — надо бы подраить. Засовывая под подушку пистолет, подумал, что сейчас умоется и с удовольствием растянется на раскладушке — после целого дня езды на мотоцикле ломило все кости, резало глаза, словно в них насыпало песку.
Намылив лицо и голову, он услышал, что кто-то ворвался в кухню:
— Иван Иванович! Наконец-то… Десять раз прибегал! Скорее, в Доме культуры слет передовиков…
Иван Иванович приоткрыл глаза: рядом стоял запыхавшийся Саша Левченко.
— Подожди, Саша, уши у меня в мыле, не слышу… Через минуту, растираясь мохнатым полотенцем, он слушал
культмассовика и отрицательно качал головой: нет, не могу, очень устал. У Саши лицо стало страдальческим, казалось, он вот-вот заплачет.
— Вечер отдыха… Так надеялись…
— Н-ну, ладно,— сказал Иван Иванович, с сожалением взглянув на раскладушку.
Оглушительное радостное «спасибо» Саша выкрикнул, уже выбежав за дверь. В Доме культуры, как говорится, негде было курочке клюнуть. Похоже, что собрались не только передовики района. Саша Левченко после выступления пятилетней девочки, которую он назвал «самой старой участницей самодеятельности», объявил номер «самого молодого» артиста, невольно напомнив Ивану Ивановичу, что ему уже за сорок. По залу прошел возглас недоумения. Очевидно, кое-кто в роли нарушителя уже встречался с инспектором на реке или озере, а тут вдруг…
— Покажи, как ты сети снимаешь! — крикнул бородатый дед из задних рядов.
— Э, не мешай,— одернул его молодой казах, известный чабан района.— Не хочешь смотреть — уходи!..
На фоне голубого занавеса в глубине сцены стоял столик с атрибутами Ивана Ивановича. Фокусы следовали один за другим: исчезла на глазах у зрителей черная палочка, будучи завернутой в газету; «ловились» в воздухе монеты, папиросы и спички. Наконец, фокусник разрезал на две части пятиметровую ленту, выстрелил в нее из пистолета — взлетел фонтанчик конфетти, и целая лента полетела в зал. Под взрыв аплодисментов инспектор ушел за кулисы. Закрылся занавес. К рампе вышел, шелестя клешем, Саша. Град просьб и требований обрушился на него.
— Пусть объяснит хоть один фокус!
— Зови, зови ревизора! Пусть расскажет, как он нам голову морочил!
Приоткрыв занавес, Саша позвал Ивана Ивановича. Он вышел.
— Вы хотите узнать секрет фокусов? Пожалуйста! В наше время есть еще люди, желающие деньги получать без труда. Их, конечно, интересует, как это сделать. Прошу внимательно следить за мной.
Иван Иванович показал пустую банку, поднял ее вверх дном, постучал по ней.
— Это делается так. Протяните вверх руку… Вот так… Поймайте полтинник… — в руках Иван Ивановича появилась монета,— и бросьте его в банку.— Резким движением он бросил на дно «пойманную» монету, потом кинул еще, еще… — Затем спокойно забирайте деньги,— он набрал полную горсть монет,— и прячьте в кошелек. Вот так, легко и просто, любой, не желающий зарабатывать деньги трудом, может «обогатиться» по моему совету…
Теперь уже не было слышно выкриков. В зале искрились сотни глаз, застыли в улыбках опаленные лица трактористов, животноводов, знакомых и незнакомых односельчан Ивана Ивановича. И снова раздались веселые хлопки.
Всего полчаса назад инспектор чувствовал себя разбитым и утомленным после езды по участку. Но сейчас благодарность зрителей, их веселый смех как бы сняли тяжелый груз усталости с его плеч. Он оглядел участников самодеятельности. Готовясь выйти на сцену, щупленькая девушка рассматривала себя в зеркале. Репетируя, самозабвенно отбивал чечетку паренек в матроске. Гримировались исполнители скетча. Кивнув всем на прощание и оставив за кулисами свой реквизит на попечение Саши, инспектор вышел через запасной выход. Было еще светло. Над горизонтом, как кусок раскаленной жести, виднелся краешек закатившегося солнца.
Ивану Ивановичу захотелось побыть одному. Он направился к окраине села. Перед глазами широко распахнулся Урал, заливший все низкое левобережье. Деревья стояли по пояс в весенней воде, отражаясь в ней. Над ними горланили грачи, устраивая гнезда. На этом берегу, на луговине, играли дети. Чуть стороной с удочками в руках и связками серебристых подлещиков возвращались домой два паренька лет по четырнадцати.
«На протоке рыбачили,— подумал Иван Иванович.— Пойду и я туда, посижу, отдохну…»
Выйдя на берег, Иван Иванович долго стоял, любуясь рекой. Дышалось легко. Он подумал о трудностях своей службы, о том, как подчас, забывая о сне и отдыхе, идет по следам браконьеров, равнодушный к таким прекрасным местам. Затем высоким берегом инспектор направился к протоке. Там на небольшом бугорке он присел отдохнуть и, взглянув вниз, встретился глазами с незнакомым человеком.
— Что будем делать, инспектор? — негромко, но со злостью сказал стоящий под яром седоголовый лет шестидесяти мужчина. Он держал конец перекинутой через протоку сети. На противоположном берегу ему помогал молодой парень в телогрейке и стеганых брюках. За плечами у него висела двустволка. Рядом со стариком был мальчик. Оказавшись застигнутыми врасплох, браконьеры застыли. Инспектор молчал.
— Марш домой! — нервно приказал рыболов мальчику,— Матери ни слова!
Парнишка ушел.
— Павлик, отпусти конец,— обратился старый к напарнику и как попало выбрал, складывая на песок, сеть, полную рыбы. Знали браконьеры, где ее ставить. По узкой протоке в залив рыба косяками шла на нерест.
Иван Иванович, придерживаясь за кусты тальника, спустился к протоке.
— Ну что будем делать, ревизор? Чего молчишь? — снова спросил седовласый.
«Что же тебе ответить, станичник? — подумал Иван Иванович.— Там, в клубе, собрались рабочие люди для обмена опытом. Молодежь отдает свое свободное время, чтобы украсить их досуг. А ты… воруешь». Да и самому Ивану Ивановичу выдалась редкая минута отдыха, а тут — на тебе! Снова, хочешь не хочешь, а приступай, как говорится, к исполнению служебных обязанностей.
— Ты что, ждешь, когда я на выпивку позову? — с издевкой процедил нарушитель.
— Ваша фамилия? — коротко спросил Иван Иванович.
— Игнатов.
— А вашего товарища?
— Спроси его сам! Пашка, держи сапоги! — крикнул Игнатов, бросая их через протоку. Затем он снял с себя брюки, скомкал их и бросил вслед за сапогами.
— Можно простудиться,— спокойно заметил Иван Иванович, разгадав намерение Игнатова уйти через протоку на ту сторону.
Игнатов подошел к воде и, присев на корточки, стал мыть руки, явно с целью проверить, насколько она холодна. Весенняя вода леденила. Он поднялся, сунул озябшие руки под мышки, немного помолчал, о чем-то раздумывая. Раздетый до кальсон, бородатый, седой, он походил сейчас на пирата. С бухарской стороны Урала крались сумерки.
— Пашка, бросай все обратно.
Вещи упали у ног Игнатова. Не торопясь, он оделся. Потом подошел к Ивану Ивановичу.
— Ну, что прикажешь делать?
— Мне кажется, вы сами знаете, что в этих случаях полагается делать.
Игнатов с ехидством взглянул на инспектора:
— Так, значит, согласно вашим правилам, я должен взять рыбу, сеть и отнести к вам в инспекцию! Снять шапочку, поклониться и просить вас наложить на меня побольше штраф. А после этого написать в газету, что я, Игнатов, попался, так сказать, на ловле рыбы, меня оштрафовали… Больше я этого делать не буду… Учитесь, мол, у меня, я исправился! Берегите рыбные запасы! Так? — И, сменив тон, он зло отрубил:—Уходи отсюда сейчас же, иначе утопим, как щенка.
— Я заставлю вас повиноваться закону! — уверенно сказал инспектор.
— Пашка, ты слышишь, что он говорит?!—с еще большей злостью крикнул Игнатов и вдруг, расправив плечи, повелительно рявкнул: — Чего, дурак, стоишь?! Зачем у тебя ружье в руках?
Раздался выстрел. С яра посыпался сбитый дробью песок.
— Ах, вот как?! —Иван Иванович быстро сунул руку в карман пиджака и одновременно вспомнил: пистолет-то лежит дома под подушкой… Но что это? Рука нащупала другой… И, выхватив его, он подскочил вплотную к Игнатову:—Стрелять буду!
Теперь Пашка не мог стрелять без риска попасть в Игнатова. Зато инспектор после выстрела Пашки получил право стрелять в браконьеров без предупреждения — это отлично понимали его противники. Мгновение постояв в нерешительности, Пашка, пригнувшись, бросился в сторону леса. Игнатов упал на колени.
— Пощади! — прохрипел он.— Из-за какой-то рыбешки отнять жизнь…
— А вы разве не хотели отнять мою жизнь? — спросил инспектор.
— Пожалей старого… Все, что скажешь, сделаю. Инспектор положил пистолет в карман.
— Соберите сеть!
Дрожащими руками Игнатов бросил снасть в мешок и вопросительно посмотрел на Ивана Ивановича.
— Поднимайтесь на яр!..
Не спеша выбрались наверх и пошли по тропинке — старик впереди, инспектор сзади. Мирно загорались огни в домах и на улицах. Равномерно стучал движок на электростанции. А двое шли и думали каждый о своем. Случай с Игнатовым заставил Ивана Ивановича вспомнить фронт, боевые схватки с немцами, службу в разведке. Там не раз его жизнь была на волоске… Но там в него стреляли фашисты! А здесь?
Вот они подошли к памятнику Чапаеву, установленному на месте его трагической гибели у крутого уральского яра. Легендарный начдив четко вырисовывался на фоне неба с отброшенной назад буркой. «Эх, Василий Иванович,— думал инспектор,— прошлое, с которым ты воевал, давно кануло в вечность! Но еще до сих пор кое-кто из-за личной наживы готов убить человека». Молчание прервал нарушитель.
— Зайдем ко мне на чаек.
— Ну, что вы! С какой стати беспокоить домашних?
— Слушай, инспектор, отпусти. Ты все-таки человек… За одну сетешку и ведет! — внезапно выпалил Игнатов кому-то из встречных.— Чебака не дают поймать!—завопил он на всю улицу, желая этим привлечь внимание и вызвать сочувствие прохожих. Но люди не останавливались.
— Слушай,— снова понизив голос, заговорил Игнатов.— Ты сегодня хорошо выкрутился. Но все равно подслежу. Сгниешь где-нибудь в омуте… Отпусти лучше. Ведь, кроме штрафа, ты мне ничего не сделаешь. А я и не такое видывал.
«Да, к сожалению, он прав, помимо штрафа, ничего больше не сделаешь»,— подумал Иван Иванович. А штраф остановит только честного человека,, случайно взявшего в руки сеть». Пришли в милицию.
— О, привет рыбнадзор! — встретил Ивана Ивановича дежурный сержант Ахметов.— Как профессор, нарядился! Рассказывали, ты сейчас в клубе здорово выступил…
— А ты чего, Игонин? — обратился он к браконьеру.
— Как вы назвали его фамилию? — спросил инспектор.
— Игонин. А что?
— А не все равно Игнатов или Игонин? — вмешался седоголовый.
— М-да!..
Иван Иванович достал из стола бланки протоколов — здесь, в милиции, у него было свое рабочее место — и начал писать,
— Как фамилия Пашки? — спросил он.
— Ты что? Какого Пашки?
— Того, который вместе с вами устанавливал сеть.
— Вот нахал бессовестный!
— Не оскорбляй рыбинспектора! — строго остановил Ахме-тов.
— Не могу, товарищ милиционер, не могу! Нахалку шьет.
— Хорошо, мы найдем и Пашку,—уверенно сказал Иван Иванович.
— Судились раньше?
— Нет.
— Как нет?! Ты ж сидел за кражу колхозного зерна,—заметил дежурный.
Игонин замолчал.
— Зачитать протокол? — спросил инспектор.
— Я грамотный, могу сам.
Злые, хитрые глаза Игонина забегали по строкам. Макнув перо, он в графе «Фамилия свидетелей» написал: «Нет». А дойдя до слов: «Нарушители угрожали инспектору убийством. По требованию Игонина второй из них произвел выстрел из охотничьего ружья»,— вокочил.
— Ты сам в нас хотел стрелять!
Иван Иванович достал из кармана пистолет, нажал курок! Раздался выстрел, похожий на щелчок пастушьего кнута, из ствола посыпалось разноцветное конфетти. Дежурный расхохотался, глядя на пистолет фокусника.
— Вот это, я понимаю, концерт! Ха-ха-ха! Игонин плюнул, выругался и выбежал на улицу.
А на другое утро чуть свет Пашка пришел к Ивану Ивановичу на квартиру:
— Простите… Я только помог потянуть за бечевку… Охотился на полуострове. Меня Игонин подозвал… И тут вы застали нас… Я растерялся…
Пашка покорно подписал протокол. Иван Иванович удовлетворенно вздохнул: теперь уже дело не ограничится штрафом.