Прощание с летом на Соби
Идея очередного путешествия по Соби зародилась у меня, когда я возвращался осенью из отпуска с Большой земли. От пейзажей перехватывало дыхание: густая лесная поросль постепенно стала уступать место редколесью, а по сторонам железной дороги до самого горизонта тянулись бескрайние тундровые увалы. Осень пылала в пожелтевших иглах лиственниц, багряно витала в резной листве рябин, золотом клубилась в березовых рощицах. А ниже, до покрытых первым снегом гор раскинулся пестрый ковер из ольшаника, ивняка, карликовой березы и разноцветных тундровых мхов. Золото осени отражалось в линзах маленьких озер и тихой болотистой глади, обжигало своим дыханием осоку, красную листву черники и голубики.
По Соби, реке в Ямало-Ненецком округе, на Полярном Урале, я впервые сплавился более 20 лет назад. И теперь вновь и вновь повторяю этот маршрут. Собь зарождается на северо- западном склоне массива Рай-Из, недалеко от водораздела и границы Азии и Европы. Река в районе верховьев — мелководный сток, не пригодный для сплава, поэтому спускать на воду свои плавсредства целесообразно не ранее, чем река выйдет к железной дороге. Наиболее удачные участки — это 106-й км (бывший поселок Полярноуральской геологоразведочной экспедиции) или станция Собь.
На протяжении первых 40-50 км сплава Собь наиболее красива. Не тающие в течение лета снежники, искрящиеся на солнце водопады, выходы уникальных горных пород и климат в долине реки позволяют представить окрестности Соби, как своеобразную визитную карточку наших мест.
Собь — одна из наиболее протяженных, посещаемых, «обжитых» и безопасных рек в наших местах. Близость железной дороги и населенных пунктов, браконьерство и геологические разработки на притоках, поработавший на устье нерестовой реки земснаряд, а также общий «северный» подход к природе края — все это неизбежно отражается на экологическом состоянии Соби, и год от года рыбы в реке становится все меньше.
Река эта благодаря незначительному уклону и в основном широкой пойме в среднем течении довольно быстрая, но в то же время спокойная. Редкие перекаты и слипы встречаются редко на сужениях реки, а самые опасные nopoги находятся в черте поселка Хари.
После впадения ручья Герд-Из-Шор река постепенно поворачивает на юго-запад, через 24 км принимает в свои воды левый приток р. Ханмей и почти незаметно приобретает характер равнинной реки.
Пройти no Соби сверху до устьевой зоны я планировал один дней за 8-10.
Однако стоило мне заговорить о своих планах на осенний 200-220-километровый одиночный вояж, как в команду пожелало записаться множество знакомых авантюристов. Потом у кого- то не оказалось теплого спальника, кто-то внезапно захандрил, кого-то испугал прогноз погоды или не отпустили с работы — в результате на каменистом берегу 6 сентября кроме меня оказалось лишь двoe — Олег Горский и Виталий Знангиров. Появление на борту нашего судна Бека -собаки Виталия — в какой-то мере превращало нашу экспедицию в наглядное пособие к известной повести Джерома К. Джерома. Но мы в своем водном путешествии собирались просто пройти вниз по реке, проститься с уходящей осенью и половить рыбу.
Участок от верховьев до Харпа, после которого Собь уходит в сторону от железной дороги и населенных пунктов, мы проходили десятки раз в периоды открытия водных сезонов, сплавов «выходного дня» и неизменных летне-осенних рыбалок. До устья реки, находящегося у поселка Кагравож, мы доходили всего три раза: дважды от верховьев Соби и один раз — из района верхнего течения р.Большой Хапмей.
Теперь же, после традиционного летнего сплава и отпуска на Большой Земле, у нас оставалось всего 6 дней. Мы решили не терять время на участке верхнего течения реки в поисках уже редкого здесь крупного хариуса, а начать рыболовный марштрут гораздо ниже, в районе слияния Хаимея с Собью.
Договорились со знакомым рыболовом, чтобы он встретил нас у Катравожа на моторной лодке. Маршрут на нашем надувном плавсредстве при этом сокращался еще примерно на 40 км и в результате составлял всего около 140 км, зато появлялся дополнительный день, который в другом случае нам пришлось бы потратить на движение «своим ходом» по неспокойной осенней Оби.
И вот мы неспешно плывем по Ханмею вниз по течению. Поджимает время: к вечеру мы должны выйти к месту слияния с Собью. Ханмей не очень быстрый, но мелкий и извилистый, потому вскоре в густых зарослях ивняка мы вырубаем два шеста и связываем лодки в спарку. Теперь моя команда просто отдыхает и с интересом ждет очередного поворота, который открывает все более красивые пейзажи.
Первая ночь на устье Ханмея запоминается нам почти непроглядной тьмой, медвяным запахом неведомого растения у нашей палатки, шумом Соби, зарослями ивняка да каплями дождя по тенту над нашей кухней. Рыболовная часть маршрута начнется завтра.
Во время утреннего ужения мы убедились, что к этим местам стоило стремиться. Почти невидимая с берега песчано-галечная коса идeт от самого мыса практически до середины Ханмея, образуя своеобразную мелководную ступень на его устье.
Виталий первым выходит со спиннингом на берег и сразу замечает, как практически на каждой проводке следом зa его «вертушкой» следует неясная тень небольшой рыбы.
Как спиннингист, он верит в уловистость своих блесен, забывая, что хариус в качестве основного корма всегда отдает предпочтение насекомым в их различных стадиях развития. У хариуса весом до 700г вы не увидите зубов, и его нельзя назвать типичным хищником. В отличие от юркого малька насекомые являются источником легко добываемого и усваиваемого протеина это как раз то, что нужно хариусу. Остается лишь правильно подобрать приманки. Мы ставим на свои спиннинги оснастки с «ялдой» и Олег сразу видит первые всплески рыбы рядом с мушками «балды».
Если в летнюю пору ожидать здесь хорошего клева в это время суток при подобной освещенности не приходится, то осенью рыба склонна проявлять кормовую активность в течение всего светового дня. Мы получаем настоящее удовольствие: рыбу можно поймать по обе стороны бровки -и в Соби, и в Ханмее, однако это некрупные особи, едва дотягивающие до 200-230г. Но рыб большого размера мы и не ожидали — крупный хариус еще не начал скатываться на зимовальные ямы, он пока находится в верховьях рек.
Под тихое бормотание моторчика мы движемся вниз по реке — в сторону щучьих угодий. Уровень воды в Соби сейчас невелик, и даже на знакомых верхних ямах ощущается довольно сильное течение, а щука никак не выдает своего присутствия.
Под вечер выходим к устью самого рыбного притока Соби — реке Хараматалоу. Около километра поднимаемся против течения и ставим лагерь на левом берегу. Здесь ниже небольшого переката река дарит нам нескольких некрупных хариусов.
Утром следующего дня мы обсуждаем тему выхода к хариусным местам, когда из-под берега до нас доносится громкое приветствие. Мы тут же срываемся со своих мест с криками иредупреждения. Но поздно — в оснастку оставленного с вечера «катамарана» уже влетает его «брат больший» с туристами из Свердловской области.
Расспросив об особенностях предстоящего маршрута, а также восполнив ущерб, нанесенным оснастке нашего «катамарана», подарком в виде необычайно сладкого арбуза, они уходят вниз по Хараматалоу, разрешив своим появлением вопрос о целесообразности поиска хариуса у порогов.
Мы идем вниз по Соби, периодически останавливаясь в районе перекатов и омутов. Некоторые перекаты одаривают нас мелким хариусом, а щучьи ямы упорно «молчат». Затем река поворачивает на юго-восток, открывая величественную панораму Уральского хребта…
В горах, что высятся вдали, будтo каменные волны, выпал первый снег. Окружающая природа словно зaмерла в преддверии подступающих ненастий и северных холодов. Щуку здесь половить не довелось — возможно, она просто сыта, ведь всего неделю назад наши знакомые заходили сюда на катере и наблюдали, как из поды брызгами разлетался чебак и елец, a за ними то и дело выворачивались и плюхали по воде крупные щуки. Во время этой вакханалии рыба активно клевала на блесны и, по-видимому, это был тот массовый жор, после которого щуки, набитые пищей до отказа, надолго впадают в оцепенение и не реагируют ни на какие приманки. Возможно также, что стаи чебака и ельца отправились вниз но реке, а за ними со своих обычных стоянок ушла и щука.
Во второй половине дня. уже под холодной дождевой моросью, мы высаживаемся у очередного перспективного места. В реку здесь врезается несколько каменистых кос, между которыми образовались небольшие заводи, где течение не ощущается. На берегу лежит несколько отрезанных рыбьих голов, неизменные приметы того, что не так давно местные рыбаки занимались здесь заготовкой щуки.
На третьей или четвертой проводке я чувствую нерезкий удар, и сразу же фрикционный тормоз моей катушки не очень быстро, но планомерно и уверенно, с воем и писком начинает выдавать леску…
По моим наблюдениям, среди местных щук наиболее активное сопротивление оказывают рыбы весом 6-8 кг. Они еще не утратили резвость, но уже приобрели массу, силу. До 5 кг щука бывает очень бойкой, стремится выйти на «свечки», трясет головой и мечется из стороны в сторону. Тем не менее, если рыба хорошо засеклась, снасть прочная, вытащить добычу на берег может даже начинающий рыболов.
Единоборство с невидимым соперником продолжается уже несколько минут, в течение которых я убеждаюсь, что на другом конце лески — настоящий боец, который уверенно давит в глубину. Наконец выворачивается почти метровая рыба, в пасти которой без труда поместился 14-сантиметровый воблер. Еще пара минут борьбы и голова выпрямившейся на мгновение щуки ложится на береговые камни, а Олег умело подхватывает рыбу за хвостовой стебель и «продвигает» ее на берег.
Во время короткого фотографирования воблер свободно выпадает из ражавшейся челюстей хищницы — рыбе не нанесено серьезных ранений, она не измучена при вываживании, поэтому, едва мы выпускаем ее, уже через полмннуты она растворяется в водах родной реки. Мы ждем продолжения клева, но его нет ни здесь, ни ниже по течению. Осенний жор, судя по всему, кончился.
Постепенно мы доходим до места, где каменисто-песчаные берега начинают уступать место няше. Под хлестким холодным дождем мы то и тело причаливаем к берегу и, глубоко увязая в густом субстрате, прочесываем реку самыми разнообразными приманками. Все усиливающаяся непогода, ветер и встречная желто-пегая волна с «барашками» заставляют нас искать пристанище на хоть сколько-нибудь подходящем берегу.
На счастье, за очередным поворотом из дождевой пелены справа показывается высокий относительно ровный берег с развалинами какой-то временной базы.
Ниже, у воды, валяются старые щучьи головы, а на относительно плотном грунте, среди камней, мы видим целые поляны густо покрытые рыбьей чешуей. Что же за щучье побоище произошло не так давно на реке?
На следующий день мы входим в хорошо известные по зимним рыбалкам места.
Нашими блеснами для ужения с берега и «на дорожку» изредка начали интересоваться некрупные щучки, и хотя среди них не встретилось ни одного сколько-нибудь выдающегося экземпляра, закрытие осеннего сезона у нас не было испорчено совершенным бесклевьем.
Примечательно, что рыбы полностью игнорировали различные воблеры и «вертушки», отдавая предпочтение только «колебалкам» среднего размера.
Ужением щуки на наших северных реках я занимаюсь много лет, потому. попав на рыбу такого калибра, я уже не тешил себя иллюзиями. Стаи или группировки северной щуки всегда состоят из примерно одновозрастных особей, потому в местах, где водится крупная щука, практически невозможно встретить даже килограммовую рыбу — ее давно изгнали или съели более крупные сородичи.
Поимка щурят означает, что крупной рыбы на этом участке реки, скорее всего, нет. Учитывая скат некоторых видов рыб, а также начавшийся нерестовый подъем сиговых в верховья, можно сделать предположение, что она откочевала с этих мест вслед за косяками или сыта после учиненного ранее разбоя…
Наутро, вероятно, в последний раз в этом сезоне «полощем» в воде наши приманки…
Недалеко от устья Соби, у пункта приемки рыбы, мы разбираем свою спарку, моем и сворачиваем лодки, упаковываем и переносим весь экспедиционный багаж в «Казанку». Начинается дождь.
Чтобы выйти на глиссирование,мы разгоняемся над мелководьем — и вот уже наша лодка под мощным мотором HONDA летит вдоль сырых и понурых берегов, мимо чаек, что облепили развалы камней, среди промысловых бударок у Китравожа и больших судов, что спешат закончить свои дела до окончания северной навигации.
Наше путешествие заканчивается. Мы начали его золотой осенью, в короткое северное бабье лето, среди быстрой, живой воды, а заканчиваем в хмурую, холодную и дождливую пору на мутных н неспокойных обских просторах, через которые движемся к своему городу — Лабытнанги.
Еще один богатый на сплавы, путешествия и рыбалки сезон остается позади, а в голове уже рождаются планы на следующее лето — ведь до него здесь остается всего каких-нибудь девять месяцев.. .
В. Бажмин
По материалам журнала РЫБОЛОВ
