Недобрый день
Если вас интересует бесплатная нумерология совместимости, ну и вообще информация о том что это такое тогда посетите сайт сонник-онлайн.нет. На страницах этого сайта вы найдёте всё о мерологии, а также постоянно обновляющийся дополняющийся сонник, а также на форуме сможете обсудить всё это с единомышленниками.
В Литве множество больших и малых рек и озер. Не потому ли и рыболовов-любителей в наших краях предостаточно. Представители великого племени поплавочников, доночников, спиннингистов, кружочников, люди разных возрастов, профессий, характеров объединены не только спортивным азартом, но и глубокой любовью к природе родного края. У всякого, конечно, свой вкус, и потому каждый имеет любимую рыболовную снасть, любимую отмель или заводь, омут или быстрое течение реки. У меня также есть свое любимое озеро, где я провожу с удочкой свободное время.
Восточные, холмистые берега озера покрывает густой смешанный лес. Местами берега круто уходят в воду, наводя на мысль о глубоких ямах, излюбленных стоянках старых щук. Противоположный берег луговой. Луга покато спускаются к воде, где начинается мелководье, поросшее густым камышом. Заехав на лодке в эти заросли, можно легко наловить подлещиков, забрасывая снасть без грузила прямо в камыши. Представим на минуту, что мы с вами завели нашу лодку в заросли… Вот крючок с насадкой коснулся воды, потонул сантиметров на двадцать… Сразу же почувствовалось движение в камышах, короткий бой, и серебряный слиток падает в лодку.
По всему озеру: в его протоках, у камышей, под островами — всюду есть десятки привлекательных мест. Выбирайте! И если благосклонна к вам рыбацкая судьба, то будет у вас и лещ, и окунь, и плотва, и, с полной гарантией, великое множество красноперки.
Сюда, в этот благодатный край, и приезжают на выходной день старые и молодые рыболовы. Здесь встречаются друзья и соперники по доночным и поплавочным удочкам, здесь ведутся горячие споры о преимуществах блесны «Байкал» или «Находка», здесь заводятся знакомствами начинается дружба на почве одолженной лески или обмена крючками. Здесь, где-нибудь у ночного костра, коротая время до рассвета, рассказываются такие увлекательные рыбацкие истории, вспоминаются такие удивительные случаи, что даже самый старый из аистов, сидя у себя в гнезде, громко хлопает клювом, словно аплодируя рассказчикам.
Но пусть у вас не создается впечатление, что наши рыбацкие выезды это всегда безобидные прогулки, вроде семейных экскурсий в парк Вингис или на Валакумпяйский пляж, где самое острое переживание отдыхающих связано с неорганизованной посадкой в «обратный» автобус. На всякой рыбалке бывают, конечно, и веселые минуты и забавные происшествия, но бывает и по-другому. Мне хотелось бы рассказать об одном пасмурном осеннем дне, который мы единодушно окрестили «недобрым днем». Вот что тогда произошло.
Хмурым сентябрьским утром пять рыболовов из Вильнюса с удочками и рюкзаками погрузились в лодки, одолженные у местных жителей, и, пожелав друг другу ни пуха ни пера, выехали на озерные просторы в поисках счастливых, добычливых мест. Озеро казалось огромным. Оно раскинулось километров на двенадцать в длину и километров на пять в ширину, образуя почти правильный овал с неровными каменистыми берегами, поросшими лесом и кустарником. Никаких «рыболовных баз» здесь не было, и мы условились, что соберемся на западном берегу, в том месте, где возвышалась одинокая старая сосна, хорошо видимая на фоне неба.
В первые часы все наши лодки часто меняли места. Ловля шла плохо. Три наших лодки уже к середине дня жались к береговым камышам, но две лодки, в которых сидели упрямые рыболовы, стали на якоря далеко от берега, чуть ли ни на середине озера, и застыли на месте. Низко плыли над землей рваные облака, крутясь и тая в воздухе. Солнце то показывалось, на мгновение осветив все вокруг, то снова скрывалось в лохмотьях облаков, пока, наконец, совсем не исчезло за темной громадой приближавшейся тучи. Чем ближе была туча, тем тревожней становилось на озере. Ветер слабел и вдруг внезапно продал, оставив в недоумении и растерянности прибрежные камыши. \’\’Три наших лодки шли к берегу, где маячила одинокая сосна. Две другие по-прежнему стояли далеко от берегов, видимо не собираясь менять места. Туча меж тем, закрыв уже полнеба, продолжила упорно двигат&ря вперед, и день на глазах темнел, превращаясь в ночь. Раздался шервый, мощный раскат грома, и в ответ ему озеро всплеснуло сотнями серебряных рыбьих тел.
Взметнулись над почерневшей водой рыбы и пропали, ушли в глубину. Наши то варищи на середине озера, видимо поняли, что ждать больше нельзя, и, снявшись с якорей, торопливо гребли к берегу. Но в это время снова ударил гром, блеснула молния, и туча всей своей громадой обрушилась вниз крупным, холодным дождем. Стоя на берегу, мы высматривали лодки наших друзей, но сквозь плотную пелену дождя не было видно ни зги. Злые, короткие волны налетали на берег. Все озеро, разбуженное ветром и дождем, заволновалось, покрылось белой пеной. Было ясно, что нашим друзьям вдали от берегов, на их дощатых, плохо просмоленных челнах сейчас приходится трудно. Надо было что-то решать, что-то предпринимать, не теряя ни минуты. И мы решили. Выбрав самую надежную из наших лодок, мы выбросили из нее все: снасти, рюкзаки, пойманную рыбу. Только на корму положили два свернутых плаща, прижав их сверху якорем. Двое из нас готовились отчалить, третьему было поручено развести на берегу костер и кипятить воду.
Мы с трудом оттолкнули лодку от берега. Ветер закружил ее, захлестнул водяной пеной и отшвырнул обратно. Зайдя чуть не по пояс в холодную воду, снова и снова мы отталкиваем лодку от берега, и каждый раз ветер бросал ее назад. Когда, наконец, нам удалось пересилить ветер, мы взялись за весла, и лодка медленно двинулась вперед. Мы торопились на помощь товарищам, делая все, чтобы эта помощь не опоздала. Мы не чувствовали холода, ветра, дождя. Мы знали только одно — надо идти вперед и идти как можно скорее. Мы боролись с каждой волной, словно с фантастическим водяным чудовищем, разрезая лодкой пополам его черную спину, чтобы сразу же встретить нового зверя и так же расправиться с ним.
Пот, перемешиваясь со струями дождя, стекал по лицу и груди, мускулы были напряжены и, казалось, звенели на ветру, но наша лодка продолжала идти вперед, метр за метром преодолевая пространство. В блеске молнии прямо перед нами мелькнула лодка. Одна. Где же другая? Мы закричали, но налетевший шквал заглушил наши голоса… Только подойдя вплотную к старому челноку, мы увидели в нем обоих наших товарищей. Один из них пытался веслом держать лодку наперерез волнам, второй полулежал, откинув голову к бррту. Мы с трудом пересадили друзей в свою лодку и тронулись в обратный путь.
Потерпевшие аварию рыболовы сидели на корме, прижавшись друг к другу, укутанные плащами, и стыдливо улыбались. Сзади лодки тащился на привязи пустой челн, замедляя наше движение. Второй, как оказалось, перевернуло и затопило еще в начале грозы. Рыболов с погибшего челна доплыл до лодки товарища, но совсем ослабел и наглотался воды. Конечно, буря на озере, это не шторм на Атлантическом океане, но утонуть в озере можно так же успешно. Вот почему все мы были рады, подходя к берегу, где возле старой сосны наш товарищ прыгал вокруг крстра, скрытого от ветра камнями.
Сосна, которая еще-несколько часов тому назад казалась нам стройным маяком, стояла жалкая, покосившаяся, с обломанными ветвями. Туча между тем ушла куда-то дальше на юг, и над еще бурлящим озером мы увидели в разрывах облаков красный шар солнца. Усталые, измученные, мы заснули в сарае одного колхозника, зарывшись с головой в теплое душистое сено. Прошла ночь, а с нею прошли и несчастья. «Недобрый день» кончился. На следующее утро все пять человек как ни в чем не бывало ловили рыбу и щурились на скупое осеннее солнце. «После грозы,— говорят старые рыболовы,— клев бывает хороший». Не знаю, так ли это, но в то утро рыба у нас ловилась особенно хорошо.