Когда берёт сазан

Если у вас есть знакомый рыболов или охотник, вы, конечно же, не раз слышали об его удивительных приключениях на звериной тропе или под обрывистым берегом закоряженного омута. При этом вы не могли не заметить, что приключения эти своей необычайностью превосходят даже те, что порождены необузданной фантазией прославленного враля барона Мюнхгаузена.

Когда берёт сазан А задумывались ли вы над тем, как рождаются охотничьи и рыбацкие легенды?

Позвольте рассказать об одной из них, доподлинно мне известной.

Родилась эта легенда лет десять назад у нас, на среднем Дону, возле хутора Крутец. Места наши на редкость красивы, а люди привлекательны. Недаром многие художники не раз приезжали к нам в поисках тем и сюжетов для своих полотен.

Подолгу живал в Крутце и вдохновенный певец родной природы Михаил Иванович Лихачев. Дневные часы он посвящал любимому делу — живописи, а утренние и вечерние — побочной страсти — рыбной ловле.

В отличие от сазанятников, язятников, лещатников, то есть рыболовов — утонченных фанатиков, которые охотятся только за одной какой-нибудь рыбой и считают себя непревзойденными мастерами, Михаил Иванович не отдает предпочтения ни одной обитательнице загадочного подводного царства — ловит ту, которая берет. Именно роэтому сазанятники, лещатники и язятники высокомерно-снисходительно смотрят на него как на рыболова-дилетанта: у такого не хватит терпения добрую половину отпуска изо дня в день ждать и, может быть, так и не дождаться вожделенной сазаньей потяжки.

И тем не менее не кому-нибудь другому, а именно Михаилу Ивановичу суждено было прослыть легендарным сазанятником.

Пришел он как-то на Дон вечернюю зорьку отсидеть в трепетном ожидании рыбацкого счастья. День был «не клевый», так как дул северо-восточный ветер, самый вредный и ненавидимый рыболовами: при таком ветре не рассчитывай на хороший лов. Приехавшие из Воронежа сазанятники уже угрюмо сматывали удочки — пора домой.

— Напрасно пришел,— сказал Михаилу Ивановичу знакомый инженер-конструктор.— Забастовал сазан… Впрочем, может, и повезет. Занимай мое место—я тут горохом подкармливал…

Неудачливый рыбачок ушел, а Михаил Иванович размотал донную удочку, и наживив крючок душистой пшенной кашей, сделал заброс…

Кто не встречал восхода солнца на дымящейся туманом реке, кто не следил, как багровое заходящее солнце покрывает золотом все вокруг, кто ни разу не ощущал на кончике удилища трепещущей тяжести, у кого не замирало сердце от страха при одной мысли, что леска не выдержит и со звоном перетянутой струны лопнет,— словом, кому по собственному опыту неведома удивительная страсть рыболова, тот никогда и не поймет всей сказочной прелести рыбалки. Что касается Михаила Ивановича, то для него вот эти минуты — всевластная поэзия.

Полчаса проходят, час — нет поклевок. Достал рыболов из кармана губную гармошку, без которой он никуда не ходил, и виртуозно начал выдувать грустноватую песню про ивушку зеленую. Выдувает, а сам на кончик удилища поглядывает — не согнет ли его сазан?

Когда берёт сазанИвушку сменил бравурный марш, потом камаринская плясовая. Сазан же все не гнет — не прельщает его душистая каша. Солнце, того и гляди, спрячется за придонскими холмами, а сазану хоть бы что.

И вдруг…

Вот это «вдруг», дорогой читатель, и есть то самое непередаваемое великое счастье, что мерещится рыболову и во сне и наяву…

Так вот, вдруг кончик удилища чуть приметно вздрогнул. Это значит там, в глубине омута, рыба подошла к насадке и мясистыми губами осторожно тронула ее — вкусна ли? Михаил Иванович тотчас же положил руку на комель удилища. Секунда прошла, другая, третья — не дышит рыболов, не моргает. В эти бесконечно длинные секунды для него ничего не существует — ни солнца, ни живописи, ни песен…

Кончик опять шевельнулся и опять замер.

«Ну бери же, бери, не томи душу!»

Откликнулся сазан, взял… Согнулся кончик удилища.

Михаил Иванович, боясь даже вздохом отпугнуть рыбу, плавно подсек, и уже не тонкий конец, а все удилище выгнулось в полудужье. Ликуй, сердце рыболова!

Несколько минут напряженной борьбы, и отливающий бронзой речной красавец килограмма четыре весом обессиленно затрепыхался в подсадке.
— На что взял? — спросил подъехавший на баркасе бакенщик, коренастый дед в выгоревшей сатиновой рубахе. Он издали наблюдал за вываживанием сазана.
Михаил Иванович возьми да и пошути:
— На губную гармошку.
— Веселый ты человек, Михаил Иванович,— понимающе улыбнулся старик.
— Ноя серьезно,— все тем же тоном уверял рыболов.— Разве не знаешь, что сазан — заядлый любитель музыки? Сейчас убедишься.
Снова наживил удочку, сделал заброс и опять стал наигрывать бравурный марш. Когда же очередь дошла до танца маленьких лебедей…
Читатель, наверное, уже догадался, что произошло? Да, к величайшему изумлению рыболова, конец удилища опять вздрогнул и спустя несколько секунд согнулся…
— Наваждение,— бормотал бакенщик, наблюдая за тем, как счастливый рыболов сажает на кукан утомленного «любителя музыки».— Право слово, наваждение…
— Не наваждение, дедушка, а магическая сила искусства. Музыка даже удавов укрощает!..

Когда берёт сазанМихаил Иванович тут же позабыл о своей безобидной шутке, чего нельзя было сказать о старике-бакенщике…

Через полгода, уже зимой, поездом художник ехал в Лиски. В вагоне было многолюдно и шумно — рабочие воронежских предприятий возвращались с ночной смены. За его спиной несколько парней потешались над своим товарищем, купившим тульское двуствольное ружье,— мол, насчет зайцев трудно сказать, а вот ноги каждый выходной будет бить…

Занятый своими мыслями, Михаил Иванович рассеянно вслушивался в разговор и услышал такое, отчего невольно насторожился.

Белобрысый паренек, горячась, доказывал, что рыба, особенно сазан, очень уж любит музыку.

— Мой дядька, бакенщик, самолично видел, как один художник сазанов на губную гармошку ловил. Отбою не было. За какой-нибудь час штук десять выволок. Да каких!

Второй раз о подводных любителях музыки Михаил Иванович услышал уже в Воронеже из уст завсегдатаев охотничье-рыболовного магазина. Правда, тут называли уже не его имя, а какого-то отставного полковника, который якобы никогда не выезжает на рыбалку без губной гармошки и который никогда не возвращается домой без нескольких замшелых сазанов. И еще говорили, что полковник этот — хитрец и скряга: никогда никому своей гармошки не показывает — особенная она у него.

… Когда вам доведется услышать из ряда вон выходящую рыбацкую или охотничью историю и вас будут клятвенно уверять в ее правдоподобии, вспомните о том, как Михаил Иванович ловил сазанов на губную гармошку…

Свадебные туры от компании www.sweetdays.ru просто незабываемые. Впечатление полученное от свадебных туров от компании www.sweetdays.ru вы не забудете не когда!

Поделиться ссылкой: