Дед Мартын переучивается
Дед Мартын который планирует эхолот купить в самаре — человек не суровый, но выше всего ценит порядок. Ранней весной занимает он место на красивом мысу, где тихая Сабля незаметно сливается с Нерлью, и рыбачит здесь до поздней осени. Место ладное.
Раннее солнце летней зари прячется за спиной, но тень не падает на воду,— между солнцем и дедом стеной стоит густой сосновый лес Слева — Нерль в невысоких зеленых берегах, и сосны отражаются в ней кудрявыми кронами. Справа — устье Сабли, широкий омут, чуть дальше — изумрудный клочок островка посреди реки, спокойная, мягкая лука берега, плотно закрытая ивняком.
Впереди — луг, поле, деревня Устье и оживленный большак, по которому идут и идут машины.
Но до большака далеко, и шум моторов слышен так мало, что это не пугает осторожных лещей, из-за которых по утрам и вечерам сидит дед на своем живописном косогоре.
Веером раскинуты удочки над входом в омут. Прикормка сделана на глубине. У берега Сабли стоит легкая долбленка из толстой осины. И невидимой чертой отграничена от назойливых мальчишек запретная зона деда Мартына: вход воспрещен сюда даже самым смелым озорникам.
На рыбалке дед обычно спокоен и молчалив. Ребята шалят на другом берегу Сабли, а Мартын сидит тихо. Но стоит ему недовольно кашлянуть, приложить ладонь ко лбу козырьком и уставиться на ребят дальнозоркими старческими глазами, как- над Саблей нависает тишина. А все дело в том, что дед «Мартын — самый известный острослов во всей округе.
Нашел он на шалунов управу: такую кличку навесит, что по имени и звать не станут! И все прозвища на деревне — от деда Мартына.
Правда, летом еще можно спрятаться от старика, так все равно зимой доконает: он и школьный сторож, и плотник, и печник, и маляр, и переплетчик. Куда ни кинь — не разминуться с дедом! Он и на пионерском сборе такое ввернет словечко, что сделаешься краснее галстука!
Но не надо думать, что ребята боялись Мартына. Они уважали его: он научил их удочки делать, крючки к блеснам припаивать, ловить окуней зимой. С ним ходили они по грибы и по ягоды, и ничего не боялись даже в дальнем, очень глухом лесу, потому что смелый Мартын ходил в молодости один на медведя с рогатиной…
Однажды сидел дед на мысу, досиживал утреннюю зорю. Слева, из-за леса, уже показалось солнце, разбросавшее по веде ослепительно яркие блики, пришла пора сматывать удочки. Да и чего ждать, если рыба не клевала в лучшие часы тихого утра.
Но на берег против островка вышел Генька Ершов — русый мальчик лет двенадцати в розовой майке и каких-то странных трусах чуть не до колен. Мальчик нес удочку на плече, и дед решил подождать — что-то у него выйдет?
Мартын знал, что Генька непременно завернет к ивняку, где в тени кустов давно уже нежился его первый друг Венька,— сын колхозного пастуха. Они посидят, посмеются. Затем Венька задымит самокруткой и угостит Геньку, но тот откажется.
Венька встанет, соберет овец в кучу, и ребята отправятся на рыбалку. Генька будет таскать окуньков, которых даже кошка ест с выбором, а Венька растянется на старом, заплатанном ватнике и станет подавать советы, хотя сам ни разу не держал удочки в руках.
Все случилось именно так, как и предполагал Мартын. Генька старательно надел червя, громко плюнул на него, забросил крючок в воду, уставился на поплавок и через две-три минуты поймал какую-то серебристую рыбку.
— Плотичка,— решил Мартын.— И то забава!
Вдруг у ребят что-то произошло. Генька откинулся назад, силясь выбросить через голову крупную рыбу, и закричал:
— Ого!
Венька вскочил с ватника и, громко приговаривая: «Держи! Не тяни! Дай ему походить!» — начал сбрасывать рубашку.
Потом он быстро скинул штаны, бросился в воду, повторяя все одну фразу:
— Сейчас я его! Сейчас я его!
Высоко подняв руки, чтобы не замочить локтей, и потряхивая палкой, Венька шел в воду все глубже и глубже, осторожно держась за леску, как за шаткие перила. Впереди него вскипали буруны.
— Там что-то есть! — решил дед Мартын. Он поправил кепку, распушил бороду, стал в лодчонку и, ловко управляясь кормовым веслом, понесся к ребятам.
Венька взмахнул палкой раз, взмахнул два, прицелился и со всего размаху хлестнул по воде.
— Еще! Еще! — кричал Генька, крепче сжимая удилище. Венька стукнул по воде еще раз. На реке что-то забелело, и в руках у мальчишки показался большой лещ. Генька бросил удочку, выхватил из рук Веньки рыбу и помчался с ней от берега.
Мокрый Венька кинулся к приятелю и, прыгая на одной ноге, другой норовил попасть в штанину.
Увидев Мартына, Генька со смеющимся лицом поднял рыбу над головой и громко выкрикнул:
— Эвон какого леща мы подцепили! Из воды не идет, так Венька его по голове кнутовищем!
— Да где ж это видано, чтоб леща палкой по голове? — загремел дед.— Вы бы его еще из ружья! Разбой это, а не рыбалка!
Дед негодовал, ребята скисли и виновато моргали глазами. Но, осмотрев леща, Мартын задумался и, как бы ненароком, спросил:
— Первого здесь взяли? Может еще клевало? Вы, видать, счастливые ребята?
— Нынче первого, а вчера в полдень крючок оторвало. Леска то тонюсенькая, да мелко здесь, мы на леща и не надеялись,— выпалил Генька.
— Вот так так! Значит, случай, и довольнр печальный,— улыбнулся Мартын. Он достал из кепки крючок й протянул его Гень-ке.— Ну, ребятки, не обижайтесь: пошумел только потому, что превыше всего ставлю порядок. Сержусь, конечно, за такую немыслимую рыбалку, а должен вам спасибо сказать: открыли глаза старику!
Оторопевшие ребята не успели и слова произнести, как дед Мартын ловко вскочил в свой челн и отправился на мыс, к омуту…
Дед Мартын не умел зазнаваться, и ошибки свои признавал без колебаний. И на другой день утром его запретная зона далеко отодвинулась от омута, ближе к мели, где вчера боролись с лещом Венька и Генька.
И когда пришел Генька, поздоровался с Венькой и приятели пошли на вчерашнее место, на кукане у старого рыболова уже ходили три леща, изредка выставляя из воды узкие серые спинки
Мартын поманил ребят, негромко поздоровался с ними:
— Видите, как выпадает в жизни? Не зря говорят люди, что на каждую старушку бывает прорушка!
Просто из головы вон, что на дворе июнь. По прошлым-то годам лещ начинал на мели брать, когда земляника румянилась. А нынче — на неделю раньше. Выходит, сидел бы я еще семь ден на омуте, а вы тем временем лещей бы по головам кнутовищем стегали.
— Да мы…— начал было Генька.
— Да он…— встрял в разговор Венька. Дед Мартын захохотал:
— Ораторы! Ладно уж, будет вам! Чего там оправдываться! Забудем про того несчастного леща. Съели его?
— Угу,— подтвердил Генька.
— Не один еще попадется за лето,— сказал Мартын.— Только уговор: ловить как полагается, и чтоб кнутовище — в сторону!
И он стал рассказывать Геньке, как надо вести к берегу всякую крупную рыбу. И чтоб без озорства!
— Да и подсачек нужно сделать. Без него негоже тащить леща.
Дед глянул на поплавок, который закачался на воде, и прошептал:
— Зайдешь в полдень, покажу, как подсачек оборудовать…
